Мария Чинихина - Музыкант и наследница
– Ну, вы и прилипчивая, мадам, – воскликнула она. – Если вам некуда деть десять тысяч, то пожертвуйте их первому приюту, который увидите в окне теплой машины.
– Нет, приюту я собираюсь жертвовать завтра, сумму с другими нулями. Сейчас я хочу вас послушать. И мой совет, так, на заметку. Музыканту не следует отказываться сыграть, когда его просят. Вы же не можете знать, где вас судьба поджидает?
Элизабетта усмехнулась. Саша уловила ее шутливый тон и странную полуулыбку.
– Кто из вас играет? – спросила дамочка. – Но есть условие, я хочу слушать вас в моей машине.
– Я играю, – ответила Саша. – Мэгги беру для жалости. Когда она со мной, то люди жалеют ее и дают больше мелочи. Только не нужно денег, я сыграю для вас бесплатно. Мэгги разболтает обо всем Курту, и он заберет у нас ваши десять тысяч.
– Не разболтает, – сказала Элизабетта. – Скажи, кто он такой, и я с ним разберусь.
– Вы? – удивилась Саша, рассматривая ее внешний вид. Тушь растеклась под глазами, образуя черные круги, юбка платья намокла и с нее капала вода, туфли стали похожи на калоши. Волосы спутались, но лицо… Оно выражало заботу, сожаление и тревогу, которую разучилась чувствовать Саша. Она не могла допустить дамочку к себе и сестре, так как утратила веру в хороших людей и ничего не могла с этим поделать. Саша, не отпуская руки Мэгги, сказала:
– Курт… он…. Лучше не спрашивайте меня о нем, мисс. Вы мгновение в нашей с Мэгги жизни, а он – настоящее, будущее и прошлое, хочу я этого или нет.
– Ладно, прекратим все разговоры о Курте, как хотите. Машина там, у ворот.
Элизабетта убрала кошелек в сумку, создавшую, как и туфли, много неудобств за день, и отдала ее Клаусу, чтобы освободить руки. Саша не ожидала, что машина окажется такой большой и… у нее не было слов. Клаус раскрыл дверцу и по очереди запустил каждую из них, переживая, что вымокшая одежда испортит обивку сидений. Мэгги попросила включить телевизор, а Клаус, спрятав зонт в багажник, занял на место водителя и завел мотор.
Саша достала из футляра гитару, удобнее устроилась напротив дамочки, ударила по струнам и запела тихую лиричную песню. Элизабетта отметила у нее чувство ритма, слух, технику. Ей не понравился текст. Саша пела о жизни и, казалось, не хотела видеть в своей судьбе ничего прекрасного, даже того, что у нее есть добрая младшая сестра, и что в этом мире остались чуткие ко всему и отзывчивые люди. Их немного, но они же есть. Мэгги не слушала сестру, она уплетала фрукты с подноса, который сам выехал из правой дверцы, еще там были бутылки со свежим соком и бутерброды. Элизабетта следила за фигурой и не позволила Энни загрузить машину едой. Сейчас она жалела об этом, ей не чем было кормить девочек. Клаус затормозил у дома Элизабетты.
– Найди мне охранника, – сказала она, когда девочки вышли из машины. – Иначе сбегут. Я приеду завтра утром и решу, что делать с ними дальше.
Клауса немного удивляло, зачем внучка королевы связалась с девочками из парка. Кто они и откуда, они никогда не расскажут. Если Курт их отец и имеет права на них, то всемогущая бабушка вряд ли поможет, даже если Элизабетта будет полночи стоять у ее кровати и говорить одно слово – «хочу», до тех пор, пока не выдержат нервы старой леди, и она не прикажет искать выход отцу.
– Клаус проводит вас до квартиры, – сказала Элизабетта Саше, – а утром жди гостя, моего знакомого. Он поможет тебе, если ты готова к тому, чтобы изменить свою жизнь. Хотя бы ради Мэгги.
Саша молчала, дамочка начинала ей нравиться, по крайней мере, она не услышала от нее ни одного плохого слова, и она действительно хотела помочь, или делала вид. Она поняла, что хозяйка она, а мужик с каменным лицом исполняет ее указания. И ради Мэгги можно позволить провести одну ночь не в бараке, а нормальных условиях. Только, какая расплата их ожидает? Курт выскажет недовольство за то, что не принесли выручку вовремя. Простит ли он их, узнав о грозе? Саша отбросила дурные мысли, она вымокла под дождем и чувствовала себя обессиленной. Она хотела заснуть и все еще не верила, что встретила спасительницу на самом деле.
Элизабетта вернулась в машину. Пришлось самой вести себя в Золотой Дворец. Клаус обещал устроить девочек и приехать на такси.
– Ну вот, – прошептала она. – На короткое время я нашла смысл жизни.
Элизабетта выключила телевизор, оставленный Мэгги и перебралась на место водителя. На Проспекте она следила за движением и людьми на тротуарах и автобусных остановках. Они отличались внешним видом от тех, кто был в Парке, но не мыслями. Они возвращались домой после трудового дня. Кто-то с улыбкой на лице и с радостью в сердце, кто-то разочарованным и недовольным, а кто-то просто с лицом обычного человека, без эмоций.
– Таких стало намного больше.
– Садитесь, молодой человек, – услышал Анри суровый голос и присел в указанное место. Он решился на встречу с королевой, потому что голос по телефону сказал – если он желает счастья Элизабетте, то должен, не раздумывая, приехать. Поездка в Золотой Дворец стала поводом, чтобы перенести репетицию и отложить разговор с друзьями еще на сутки. Осудить действия корпорации в отношении Группы удалось только перед Феллом. Друг внимательно выслушал и сказал, что Анри может рассчитывать на его поддержку в разговоре с остальными:
– Моя семья, возможность видеться с женой и детишками чаще дороже золотого контракта Льюиса Пена.
«Согласятся ли Макс, Дэн, Бун?» – думал Анри, когда смотрел в глаза королевы.
Эдвард встретил его в центре Города и открыл дверь черной представительской машины. Подобный сервис был оказан Группе одним влиятельным магнатом, другом Льюиса Пена, на вечеринке у которого они играли заказной концерт. Анри помнил, как их доставили на Остров на частном самолете, выделили каждому музыканту номер-люкс и привезли к началу выступления в закрытый клуб. Анри запросто мог халтурить и играть, не задумываясь о реакции подвыпившей публики, которая приветствовала Группу на сцене. Гости на вечеринке магната в современной музыке не разбирались и приняли бы посредственное исполнение за шедевр. Несмотря не неприязнь к Льюису Пену за то, что выставил их циркачами, развлекающими его влиятельных друзей, Группа отработала гонорар. Ошибки и не сыгранность не стали бы похвалой не для кого из пятерых. Каждый знал свое дело и стремился к идеальному выступлению на стадионе, клубе или на закрытой вечеринке.
Королеву Анри видел второй раз в жизни. Она внимательно изучала жениха Элизабетты, а затем попросила Эдварда принести ей копию дневника и передала записи Маргариты Анри. Он в недоумении раскрыл толстую тетрадь в черной обложке и с пожелтевшими страницами, не понимая излишнего доверия, оказанного ему.
